РњС‹ Р—РґРµСЃСЊ / Публикации / Номер # 336 / Почтовые брюки


Об издании Контакты Архив

Ralph Lauren Sportcoats

Large Visitor Globe

На еврейской улице

Почтовые брюки

Мендель Вейцман, Беэр-Шева

Уже смеркалось, когда, наконец, появился навеселе глава семейства с большой почтовой сумкой.
- А мы тебя ждем с ужином, - ласково сказала ему жена.
- Ешьте без меня, я был с друзьями в кафе по случаю 1-го мая. Посмотрите, что я получил на праздник.

Он достал из сумки увесистый сверток, перевязанный почтовой бечевкой. Это было форменное обмундирование: костюм из черной добротной ткани, с медными пуговицами, на которых были выбиты серп и молот, фуражка с блестящим козырьком и пара черных ботинок.
- Это все я надену на демонстрацию, - заключил с радостью Сема.

Рано утром вся семья была разбужена звучащими из черной тарелки бравурными маршами и праздничными призывами к советскому народу по случаю 1 мая.

На керогазе уже закипал чайник. Сема готовился к бритью. В полости его помазки хранилась единственная драгоценность их семьи - золотая монета царской чеканки, спрятанная на черный день. Он ее почему-то ласково называл женским именем “Хаялэ”.

Под аккомпанемент постукивающей монеты Сема наносил пену на лицо и мурлыкал себе под нос:
- Хаялэ, ду быст майн лэйбн, Хаялэ, их хоб дих либ (Хаялэ, ты моя жизнь, Хаялэ, я тебя люблю).

В этот момент должно было быть тихо и никто не осмеливался произнести слово под руку, чтобы, не дай Бог, он не порезался.

Надев костюм, Сема стал смотреться в старое зеркало и остался доволен собой.
- Тебе, папочка, очень идет эта форма, если добавить погоны и кортик, ты выглядел бы, как настоящий морской офицер, - сказал ему сын.
- Иди, иди, скажешь тоже, - ответил он, ухмыляясь и внимательно оглядывая себя в зеркало...

Вначале Сема надевал свою форму только по праздникам, а со временем - и каждый день. Не расставался почтальон со своими потертыми брюками с невыводимыми пятнами и когда вышел на пенсию. Это смущало жену, и, направляясь в гости, она просила:
- Сема, переоденься, я отутюжила твой праздничный костюм.
- Я пойду в почтовых брюках, а если ты против, то я останусь дома, - спокойно и с достоинством отвечал Сема.
- Господи, что скажут люди, увидев тебя в старых засаленных штанах? Сема, сыз а мисэ зах (это очень некрасиво).
- Мне все равно, что скажут люди, я пойду только в почтовых брюках. Что, меня так не примут?

Сема так любил свои потертые почтовые брюки, что даже привез их в Израиль и ходил в них на работу.

Однажды накануне какого-то праздника он отдал брюки жене в стирку. В эти дни у них гостила его восьмидесятилетняя мать, и она очень хорошо знала о его привязанности к брюкам.
- Я знаю, что нужно сделать, давай их сюда, - сказала она невестке...

Сема возвращался домой, когда во дворе вовсю разгорался костер, устроенный детворой.
В следующую минуту он увидел мать, и что-то черное полетело в огонь.
- Мои почтовые брюки, - мелькнула догадка.

Когда он приблизился к костру, было уже поздно: брюки полыхали вовсю.
- Момэ, вус осту гетун мыт майнэ “почтен” ойзн? - сказал он с сожалением. (Мама, что ты сделала с моими “почтовыми” брюками?)

Мать стояла, подбоченясь, и, ласково улыбаясь, смотрела на сына. Ведь только она одна могла совершить такое, пользуясь своей материнской властью.

Потом она много раз вспоминала полыхающие в костре брюки сына, ведь иначе он и по сей день носил бы эти старые рабочие брюки, которые давно превратились в тряпку.

И все-таки Сема сохранил частичку своих “почтовых” брюк - маленькую форменную пуговичку. Теперь в его помазке вместо монеты постукивает талисман: маленькая медная пуговица с серпом и молотом - в память о времени, когда он служил почтальоном.

Количество обращений к статье - 1497

Вернуться на главную Распечатать

Комментарии (0)